Иногда деревья расступались открывая солнечные полянки перечеркнутые
Верно, у Савушкиной и без того хватает хлопот. И все же она должна увидеться с ней. Пусть той поначалу будет даже неприятно, но затем она поймет, что не одинока в своей материнской заботе.
– Придется мне сходить к твоей матери.
– Приходите, Анна Васильевна. Вот мама обрадуется!
– К сожалению, мне ее нечем порадовать. Мама с утра работает?
– Нет, она во второй смене, с трех…
– Ну и прекрасно! Я кончаю в два. После уроков ты меня проводишь.
…Тропинка, по которой Савушкин повел Анну Васильевну, начиналась сразу на задах школы. Едва они ступили в лес и тяжко груженные снегом еловые лапы сомкнулись за их спиной, как сразу перенеслись в иной, очарованный мир покоя и беззвучия. Сороки и вороны, перелетая с дерева на дерево, колыхали ветви, сшибали шишки, порой, задев крылом, обламывали хрупкие, сухие прутики. Но ничто не рождало здесь звука.
Кругом белым-бело, деревья до самого малого, чуть приметного сучочка убраны снегом. Лишь в вышине чернеют обдутые ветром макушки рослых плакучих берез, и тонкие веточки кажутся нарисованными тушью на синей глади неба.
Тропинка бежала вдоль ручья, то вровень с ним, покорно следуя всем извивам русла, то, поднимаясь над ручьем, вилась по отвесной круче.
Иногда деревья расступались, открывая солнечные, веселые полянки, перечеркнутые заячьим следом, похожим на часовую цепочку. Попадались и крупные следы в виде трилистника, принадлежавшие какому-то большому зверю. Следы уходили в самую чащобу, в бурелом.
– Сохатый прошел! – словно о добром знакомом, сказал Савушкин, увидев, что Анна Васильевна заинтересовалась следами. – Только вы не бойтесь, – добавил он в ответ на взгляд, брошенный учительницей в глубь леса, – лось – он смирный.
– А ты его видел? – азартно спросила Анна Васильевна.
– Самого. Живого. – Савушкин вздохнул. – Нет, не привелось. Вот орешки его видел.
– Катышки, – застенчиво пояснил Савушкин.
Проскользнув под аркой гнутой ветлы, дорожка вновь сбежала к ручью. Местами ручей был застелен толстым снеговым одеялом, местами закован в чистый ледяной панцирь, а порой среди льда и снега проглядывала темным, недобрым глазком живая вода.
– А почему он не весь замерз? – спросила Анна Васильевна.
– В нем теплые ключи бьют. Вон видите струйку?
Наклонившись над полыньей, Анна Васильевна разглядела тянущуюся со дна тоненькую нитку; не достигая поверхности воды, она лопалась мелкими пузырьками. Этот тонюсенький стебелек с пузырьками был похож на ландыш.
– Тут этих ключей страсть как много, – с увлечением говорил Савушкин. – Ручей-то и под снегом живой…
Он разметал снег, и показалась дегтярно-черная и все же прозрачная вода.
Анна Васильевна заметила, что, падая в воду, снег не таял, напротив – сразу огустевал и провисал в воде студенистыми зеленоватыми водорослями. Это ей так понравилось, что она стала носком ботика сбивать снег в воду, радуясь, когда из большого комка вылеплялась особенно замысловатая фигура. Она вошла во вкус и не сразу заметила, что Савушкин ушел вперед и дожидается ее, усевшись высоко в развилке сука, нависшего над ручьем. Анна Васильевна нагнала Савушкина. Здесь уже кончалось действие теплых ключей, ручей был покрыт пленочно-тонким льдом. По его мрамористой поверхности метались быстрые, легкие тени.
– Смотри, какой лед тонкий, даже течение видно!
– Что вы, Анна Васильевна! Это я сук раскачал, вот и бегает тень…
Анна Васильевна прикусила язык. Пожалуй, здесь, в лесу, ей лучше помалкивать.
Савушкин снова зашагал впереди учительницы, чуть пригнувшись и внимательно поглядывая вокруг себя.
А лес все вел и вел их своими сложными, путаными ходами. Казалось, конца-краю не будет этим деревьям, сугробам, этой тишине и просквоженному солнцем сумраку.
Нежданно вдалеке забрезжила дымчато-голубая щель. Редняк сменил чащу, стало просторно и свежо. И вот уже не щель, а широкий, залитый солнцем просвет возник впереди. Там что-то сверкало, искрилось, роилось ледяными звездами.
Тропинка обогнула куст боярышника, и лес сразу раздался в стороны: посреди поляны в белых сверкающих одеждах, огромный и величественный, как собор, стоял дуб. Казалось, деревья почтительно расступились, чтобы дать старшему собрату развернуться во всей силе. Его нижние ветви шатром раскинулись над поляной. Снег набился в глубокие морщины коры, и толстый, в три обхвата, ствол казался прошитым серебряными нитями. Листва, усохнув по осени, почти не облетела, дуб до самой вершины был покрыт листьями в снежных чехольчиках.
Источник
Очень нужна помощь в русском языке. Хочу проверить правильно ли сделала
Расставьте знаки препинания:
1) Шедший по утоптанной дорожке прохожий посторонился и провалившись по колени в снег стал ростом с ребёнка.
2)Иногда деревья расступались открывая солнечные полянки перечёркнутые заячьим следом похожим на часовую цепочку.
3)Проскользнув под аркой гнутой ветлы дорожка вновь
сбежала к покрытому льдом ручью резко свернув вниз.
4)Покрывающая дуб листва усохнув по осени почти не облетела и трепетала как будто позванивая на ветру.
1) Шедший по утоптанной дорожке прохожий посторонился и, провалившись по колени в снег, стал ростом с ребенка.
2).Иногда деревья расступались, открывая солнечные полянки, перечёркнутые заячьим следом, похожим на часовую стрелку.
3). Проскользнув под аркой гнутой ветлы, дорожка вновь сбежала к покрытому льдом ручью, резко свернув вниз.
4). Покрывающая дуб листва, усохнув по осени, почти не облетела и трепетала, как будто позванивая на ветру.
1) Шедший по утоптанной дорожке прохожий посторонился и провалившись по колени в снег стал ростом с ребёнка.
2)Иногда, деревья расступались, открывая солнечные полянки перечёркнутые заячьим следом похожим на часовую цепочку.
3)Проскользнув под аркой гнутой ветлы, дорожка вновь сбежала к покрытому льдом ручью резко свернув вниз.
4)Покрывающая дуб листва, усохнув по осени, почти не облетела и трепетала как будто позванивая на ветру.
Шедший по утоптанной дорожке прохожий посторонился и, провалившись по колени в снег, стал ростом с ребёнка.
Источник
Зимний дуб*
— Сегодня мы продолжим разбор частей речи. Именем существительным называется часть речи, которая обозначает предмет. Предметом в грамматике называется все то, о чем можно спросить так: кто это или что это? Например, ученик, книга.
В полуоткрытой двери стояла небольшая фигурка в разношенных валенках. Круглое лицо горело, словно его натерли свеклой, а брови были седыми от инея.
— Ты опять опоздал, Савушкин?
Как и большинство молодых учительниц, Анна Васильевна любила быть строгой, но сейчас ее вопрос прозвучал почти жалобно. Приняв слова учительницы за разрешение войти, Савушкин быстро прошмыгнул на свое место. Анну Васильевну огорчило опоздание Савушкина. На это ей жаловались многие учителя.
Анна Васильевна помолчала минутку, а потом продолжила объяснение. Затем дети стали приводить свои примеры. Молодую учительницу удивляла та радость, с какой ребята называли знакомые им предметы, которые теперь наполнились новым смыслом.
Вдруг, словно очнувшись от сна, Савушкин приподнялся над задней партой и звонко крикнул:
— Просто дуб— это не то! Зимний дуб — вот это существительное!
— Садись, Савушкин, вот что значит опаздывать. Во время большой перемены будь любезен зайти в учительскую.
Во время перерыва Анна Васильевна решила серьезно побеседовать с мальчиком.
— Объясни, почему ты систематически опаздываешь? — строго спросила она, когда Савушкин вошел в учительскую.
— Просто не знаю! Я за целый час выхожу.
— И тебе не стыдно говорить, что ты выходишь за час? От санатория до шоссе минут пятнадцать. По шоссе до школы не более получаса.
— А я не по шоссе хожу. Я коротким путем, который через лес.
Анне Васильевне стало очень грустно. Так происходило всегда, когда она сталкивалась с детской ложью.
— Печально, Савушкин, очень печально! Придется поговорить с твоими родителями. Я заканчиваю в два. После уроков ты меня проводишь.
Тропинка, по которой Савушкин повел Анну Васильевну, начиналась сразу за школой. Едва они вступили в лес и тяжело груженные снегом еловые лапы сомкнулись за их спиной, как сразу перенеслись в зачарованный мир, который был полон покоя и беззвучья. Сороки, вороны перелетали с дерева на дерево, колыхали ветки, сшибали шишки, порой обламывали хрупкие прутики, задев их крылом. Но ничто не рождало здесь звука.
Все кругом было белым. Лишь в высоте чернели обдутые ветром макушки рослых плакучих ив, их тонкие веточки казались нарисованными тушью на синей глади неба.
Иногда деревья расступались, открывая солнечные веселые полянки, перечеркнутые заячьим следом, похожим на цепочку от часов. Попадались и крупные следы, которые своей формой напоминали трилистник. Анна Васильевна заинтересовалась ими, и Савушкин объяснил учительнице, что эти следы принадлежат лосю.
Постепенно дорожка спустилась к ручью. Местами он был застлан толстым снеговым одеялом, местами закован в чистый ледяной панцирь, а порой среди льда и снега проглядывала темным глазом живая вода. Мальчик указал учительнице на тонкие струйки, бьющие из-под земли. Это были теплые ключи.
Лес повел их дальше своими сложными, путаными ходами. Неожиданно вдалеке забрезжила дымчато-голубая щель. И вот уже не щель, а широкий, залитый солнцем просвет возник впереди. Там что-то сверкало, искрилось, роилось ледяными звездами. Посреди поляны в белых сверкающих одеждах стоял дуб. Он был огромный и величественный, как собор. Казалось, что деревья почтительно расступились, чтобы дать старшему собрату развернуться во всей силе. Его нижние ветви шатром раскинулись над поляной. Снег набился в глубокие морщины коры, а толстый ствол казался прошитым серебряными нитями. Листва, засохшая осенью, почти не облетела, и дуб до самой вершины был покрыт листьями в снежных чехольчиках.
Анна Васильевна подумала, что уже считала себя опытной учительницей. Но ей вспомнился сегодняшний урок: как бедно и сухо говорила она о родном языке, который так же красив и богат, как щедра и красива жизнь. (592 слова)
Источник