сочинение любимое дерево есенина
Береза-любимое дерево Есенина.
Береза для нашего народа издавна была символом женственности, молодости, радости. Тонкое и стройное, словно юная девушка, это деревце всегда тянется к солнцу. Легкий ветерок треплет пышную зелень прически, а на белых сарафанчиках с черными полосками играют в прятки солнечные зайчики.
Как легко и свободно дышится летом в березовой роще! Березки похожи на деревенских девчонок, которые пошли в лес по грибы, да заигрались, забросили корзинки и пошли хороводом по поляке под веселые задорные песни.
И, кажется, что никакое несчастье не сможет коснуться тебя, пока ты наблюдаешь за их удивительной пляской.
«Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла. » .
Для русского человека нет дерева роднее, чем береза. Спросите любого русского человека, есть ли в России дерево, которому поэты посвятили бы столько стихов, а народ – песен? Какое дерево можно смело назвать символом России? И я уверена, почти единогласным будет ответ – береза! Для русского человека нет дерева милее и роднее. И, наверное, не только потому, что она растет в нашей стране повсюду, от Заполярья до южных границ. Возможно, потому, что она вызывает в нас чувства, созвучные щедрой и отзывчивой русской душе?
Береза – радостное, нарядное дерево. Само название произошло от старослявянского «брезньнъ» , что означало «апрель» . Общеславянское berza возникло на базе индо-европейского корня в значении «что-то блестящее, белеющее» . По своему происхождению слову «береза» родственны прусское, литовское и индийское произношение этого слова. В украинском языке март называется «Березень» , что связано с началом сокодвижения в березах. В литовском языке береза произносится как бяржас, а месяц июнь называется «биржалис» , что означает «березовая ветка» .
Наши далекие предки ласково называли ее «веселкой» . В древних языческих обрядах береза была «майским древом» – праздничным деревом, связанным с зелеными святками. На этот весенний праздник, посвящаемый плодородию и будущему урожаю, березу украшали разноцветными лентами, заплетали косы из тонких, плакучих ветвей, водили вокруг нее хороводы.
А еще у славянских народов издавна существует обычай – сажать березу над могилой погибших солдат, чтобы их жизнь продолжалась в земном дереве.
А ведь береза не только за красоту любима! Это дерево обладает многими ценными свойствами, в том числе и целебными.
Грамоту русский народ осваивал на бересте, освещаемой березовою же лучиной. «Крик» в деревнях от тележного скрипа утишался березовым дегтем, да и отвары из почек березы давались младенцам «от крику».
Стоит дерево, цветом зелено, в этом дереве три угодья: первое — больным на здоровье, второе — от тьмы свет, третье — людям колодец.
Старинная эта загадка тесно связана с крестьянским бытом. Париться березовым веником — больным на здоровье, освещать жилище лучиной — от тьмы свет, утолять жажду березовым соком — людям колодец.
С давних пор береза пользуется на Руси особым почетом и уважением. Связано это не только с тем, что белоствольная лесная красавица стала своеобразным символом весны, света, любви к родине, но и с ее многочисленными целебными свойствами.
Не случайно березу называют деревом жизни и здоровья.
Если мне воспеть берёзу
Свыше дан наказ,
Я её святые слёзы
Воспою для Вас.
Я её печальный облик
В рифму облеку,
Шёпот листьев, птичий оклик.
Раны на веку.. .
Как светло-то на просторе.
Дивный свет струит;
На высоком косогоре.
Милая, стоит.
Источник
«Кленовый роман» Сергея Есенина
В стихах Есенина немало так называемых сквозных образов, проходящих через всю его поэзию. Чаще других, пожалуй, встречаются образы деревьев. Более двадцати пород деревьев и кустарников так или иначе встречаются в его стихотворениях. Так, например, береза в 309 стихотворениях полного собрания сочинений упоминается 45 раз, ель – 17, ива – 15, черемуха – 14, клен и сосна по 13 раз, осина – 11, яблоня и липа – 10 раз, тополь и рябина по 9, ветла и верба по 6, ракита – 5, вишня – 4, сирень и дуб по 3 раза, калина – 2, кедр, вяз, можжевельник, ольха, каштан, виноград, малина, смородина по 1 разу.
Кроме отдельных деревьев, в его стихах упоминаются рощи, кущи, дубровы, сосняк, ельник, ракитник, сиреневый сад.
Поэт часто отождествляет себя с деревом:
Я хотел бы стоять, как дерево,
(«Ветры, ветры, о снежные ветры», 1920 г.)
Куст волос золотистый вянет.
(«По-осеннему кычет сова», 1920 г.)
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова!
(«Отговорила роща золотая», 1924 г.)
Трем деревьям Есенин посвятил отдельные стихотворения: березе, черемухе, клену, сделав их главными героями.
Стихотворения, в которых поэт говорит о клене, слагаются в «Кленовый роман», в котором прослеживается жизнь дерева от самого рождения.
Вторым в полном собрании сочинений С. Есенина читаем стихотворение-четверостишие:
Красной водой поливает восход,
Клененочек маленький матке
Зеленое вымя сосет. (1910 г.)
Пятнадцатилетний поэт видит клен живым существом, питающимся молоком матери-земли, ее детенышем.
Позже этот клен, возможно, биографический, посаженный самим поэтом, постоянно будет присутствовать в стихотворениях, посвященных родному дому.
В 1918 году в стихотворении «Я покинул родимый дом» наряду с березняком, теплящим «матери старой грусть», «яблонным цветом» седины отца поэт вспоминает клен:
Старый клен на одной ноге
И я знаю: есть радость в нем
Тем, кто листьев целует дождь,
Оттого, что тот старый клен
И в «Исповеди хулигана» (1920 г.) среди самых нежных «воспоминаний детства» – клен:
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.
О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?
Клен – значимая примета детства, постоянный спутник воспоминаний поэта. И позже среди скандально известных, эпатирующих стихотворений-исповедей «Москвы кабацкой» пронзительное «Я усталым таким еще не был» (1923 г.):
В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве, –
Шлю привет воробьям и воронам,
Крестьянский поэт, выросший под «рязанским небом», с болью восклицает:
Как в смирительную рубашку,
(«Я усталым таким еще не был…»)
В стихотворении «Возвращение на родину» (1924 г.) отразились впечатления поэта от поездки в Константиново.
До этого он не был на родине несколько лет: приезжал весной 1920 года, затем больше года провел в зарубежной поездке, и приезд в мае 1924 года стал первой встречей с родными местами после долгого перерыва.
Сестра Есенина Александра вспоминает: «Со времени его последнего приезда сильно изменился облик села, и особенно изменилась жизнь в нашей семье. Никогда не жили мы так бедно, как теперь, после голода и пожара (в августе 1922 года в селе случился большой пожар, во время которого сгорел дом Есениных), и отец с матерью как-то неловко чувствуют себя перед приехавшим гостем, но Сергей, любивший свою родину «до радости и боли», счастлив, что снова дома, среди родных, и его не смущают ни эта бедность, ни эта теснота»:
Отцовский дом не мог я распознать:
Приметный клен уж под окном не машет,
И на крылечке не сидит уж мать,
Кормя цыплят крупитчатою кашей.
В стихотворении «Метель» (декабрь 1924 г.) поэт не в ладу с самим собой:
Никогда с собой я не полажу,
Депрессивным состоянием лирического героя объясняются непривычно сниженные образы:
Которого зарезать собирались…
Чтобы они ночьми не голосили…
Досталось и любимому клену:
Но следом в стихотворении «Весна» в том же декабре 1924 года, когда «припадок кончен, грусть в опале», поэт просит прощения у клена за впервые в жизни нанесенную обиду:
Твоя одежда в рваном виде,
И выйдет девушка к тебе, водой окатит из колодца,
Ты мог с метелями бороться.
(«Припадок кончен, грусть в опале»)
Часто клен существует в стихотворении поэта как примета осени:
Не потому ль, синь рябью тронув,
Как будто бы с коней скребницей
Обчесывает листья с кленов.
(Вот приходит осень, 1925 г.)
Тихо льется с кленов листьев медь
(Не жалею, не зову, не плачу… 1924 г.)
В последний год жизни поэт возвращается к образу клена в двух стихотворениях. Третьего октября 1925 года Есенин пишет стихотворение «Слышишь – сани мчатся, слышишь – сани мчатся?». Настроение лирического героя стихотворения радостно-бесшабашное, разгульное, свойственное вольной русской душе: «Эх вы, сани, сани, конь ты мой буланый! Где-то на поляне клен танцует пьяный. Мы к нему подъедем, спросим – что такое? И станцуем вместе под тальянку трое».
В одном из последних стихотворений, написанном 28 ноября 1925 года, за несколько дней до смерти, образы клена и лирического героя сливаются воедино:
Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.
Там вон вербу встретил, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
И, утратив, скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.
И уже непонятно, где клен, вечный спутник поэта, где сам поэт… Какой-то грустный, одинокий этот клен, опавший, заледенелый, с примороженной ногой. Лирический герой стихотворения (Клен? Поэт?) вроде бы развеселый, разухабистый, разудалый парень, вышедший погулять за деревню:
Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете!
Только вот какое-то пронзительное чувство жалости испытываешь к этому клену-поэту, который «сам себе казался… таким же кленом, только не опавшим, а вовсю зеленым!»
Чувствуется потерянность лирического героя, отчаяние, отстраненность от мира людей в этом распевании песен вербе и сосне, прощание какое-то в этом «как жену чужую обнимал березку».
В своей книге «Алмазный мой венец» Валентин Катаев пишет о том, как сам поэт читал это стихотворение: «Незадолго до своего конца, однажды грустным утром, ко мне зашел Королевич, трезвый, тихий, я бы даже сказал, благостный – инок, послушник. Только скуфейки на нем не было. – Ты знаешь, – негромко сказал он, – не такой уж я пропащий, как обо мне говорят. Послушай мои последние стихи. Это лучшее, что я написал. Он подсел ко мне на тахту, как-то по-братски обнял меня одной рукой и, заглядывая в лицо, стал читать те свои самые последние прелестные стихи, которые до сих пор, несмотря на свою неслыханную простоту, или, вернее, именно вследствие этой простоты, кажутся мне прекрасными до слез. Всем известны эти стихи, прозрачные, ясные, как маленькие алмазики чистейшей воды».
В последние дни жизни так же трогательно, как к клену, поэт обращается и к березке:
Так закончился «Кленовый роман», написанный Сергеем Есениным, так закончилась жизнь поэта…
Проходят десятилетия. Одни кумиры в поэзии сменяются другими, но на фоне этой бурной жизни цветут и зеленеют в человечьем саду неувядаемые ветви великого древа русской поэзии. Для них нет осени, увядания, упадка, заката. И самая младшая, самая близкая к нам по времени и поэтому, наверное, самая щемяще родная – ветвь есенинская, солнечная, шелестящая листвой деревьев, бушующая жизнью…
Источник